Исаак Левитан и Истринский край

Начнется она с деревеньки Максимовка.

Весной 1884 года Исаак Левитан заканчивает Московское училище живописи, ваяния и зодчества и едет в Саввинскую слободу под Звенигородом, где работает на этюдах вместе с другими живописцами.

Природу художник любил восторженно. Он благодарен ей был еще и за то, что она могла дать ему душевное спокойствие, в котором Левитан, с его перепадами настроения, приступами тоски и неудовлетворенности собой, так нуждался (увы, в его жизни были попытки самоубийства...). Он мог неделями пропадать в лесу, подолгу созерцать особую жизнь природы, открывающуюся внимательному взгляду. По-видимому, он обладал какой-то особой тонкостью психофизиологической организации чрезвычайной отзывчивостью на «токи» природы. Родственники живописца вспоминали, что с ранних лет он любил бродить по полям и лесам, подолгу созер­цать «какой-нибудь закат», а когда наступала весна, «совершенно преображался и суетился, волновался, его тянуло за город».

Его существом владело страстное желание «воспламенить» людей любовью к красоте мира, приблизить их души к «норме» - светлой мере бытия, которую несет в себе природа. Левитан остро чувствовал и стремился выра­зить на холсте его же словами - «божественное нечто, разлитое во всем, но что не всякий видит, что даже и назвать нельзя, так как оно не поддается разуму и анализу, а постигается любовью».

В результате поистине вдохновенной работы в эти летние месяцы 1884 года появляется целый цикл картин, посвященных звенигородской природе.

В это же время, в середине июля, совсем недалеко - в 2-3 верстах от Левитана в Звенигороде обитает прибывший из Воскресенска (наша сегодняшняя Истра) Антон Чехов. Он заменяет в звенигородской больнице земского врача. Правда, недолго две недели, но, по-видимому, это не помешает Левитану и Чехову встретиться для обоих встреча была желанна.. И действительно, к тому времени Левитан стал своим человеком в семье Чеховых. Сестра Чехова Мария Павловна вспоминала: «Левитан стал постоянно бывать у нас и сделался для нашей семьи близким человеком».

Вполне вероятно, что при встрече Антон Павлович поделится с Левитаном, в том числе, и своими воскресенскими впечатлениями о чудесной природе, что по берегам Истры. Скорее всего, не в последнюю очередь это обстоятельство повлияло на решение Исаака Левитана в следующем году направиться на этюды в окрестности Воскресенска.

Итак, с весны 1885 года - новая страница творчества Левитана - истринская.

Начнется она с деревеньки Максимовка. Сюда ранней весной, наслышанный о красоте здешних мест, Левитан приезжает на этюды. Красота здесь и вправду замечательная: со взгорья, на котором расположена Максимовка, открываются живописные дали - леса, луга, долина реки, виден отсюда и Ново-Иерусалимский монастырь.

Но весна 1885 года у Левитана выдалась какой-то особенно нервной. А ведь его картины имеют уже успех на передвижных художественных выставках, ими восторгаются ценители живописи, кое-какой появляется материальный достаток... Вновь Левитана одолевают тревожные, мрачные мысли, ему не сидится на месте то он в Москве, то объявляет, что едет на Кавказ (правда, оказывается, что был это отнюдь не Кавказ), то снова он в Максимовке. Михаил Павлович Чехов, младший брат Антона, в своих воспоминаниях замечает: «Как известно, на Левитана находили иногда припадки меланхолии. В таких случаях он брал ружье и уходил на неделю или две из дому до тех пор, пока жизненная радость не охватывала его снова».

Правда, на сей раз эта «жизненная радость» недолго его охватывала...

«С беднягой что-то творится недоброе. Психоз какой-то начинается», - читаем мы в одном из майских писем А.П.Чехова.

И далее в продолжение письма: «В конце апреля вернулся откуда-то, но не из Кавказа...Хотел вешаться...Взял я его собой на дачу и теперь прогуливаю... Словно бы легче стало...».

Действительно, «легче стало», причем значительно легче!... Но о какой тут даче идет речь? Конечно, о даче в имении Алексея Сергеевича и Марии Владимировны Киселевых в соседнем Бабкино. Здесь с начала мая почти вся семья Чеховых в качестве дачников. Волею судеб Левитан и Чеховы оказались соседями.

М.П. Чехов вспоминал: «В верстах трех от нас, по ту сторону реки, на большой Клинской дороге, находилась деревня Максимовка. В ней жил горшечник Василий, горький пьяница, пропивавший буквально все, что имел, и не было времени, когда жена его, Пелагея, не ходила брюхатой. Художник Левитан, приехавший на этюды, поселился у этого горшечника».

Продолжение следует.

Елена Штейдле. Краеведческое общество «Наследие».