Писатель и предприниматель. Краеведческий очерк об А.Чехове и С.Морозове

В истории усадьбы Покровское-Рубцово (ныне пос. Пионерский) много замечательных страниц, одна из них - посещение усадьбы А.П. Чеховым. Разумеется, это посещение связано с его отношениями с Саввой Тимофеевичем Морозовым владельцем усадьбы.

Но прежде чем раскрыть эту страницу, стоит заглянуть в предисторию взаимоотношений писателя и предпринимателя.

Когда произошла первая встреча Антона Чехова и Саввы Морозова, достоверно не установлено, однако, скорее всего, уже к середине 80-х годов XIX века они были знакомы. Каковы основания такого предположения? Брат Саввы Сергей в свое время

занимался живописью и был знаком с Исааком Левитаном. Левитана же связывали тесные дружеские отношения с Чеховыми - Николаем и Антоном. Как известно, Николай Чехов и Левитан вместе учились в Училище живописи, ваяния и зодчества.

Несомненно, в молодой дружеской компании художников и их друзей, помимо Сергея, бывал и Савва Морозов. И это не удивительно - Савва был натурой общительной, увлекающейся, жадной до новых впечатлений - жизненных и художественных. Так произошло знакомство Антона Чехова и Саввы Морозова. Хотя, скорее всего, пока это было всего лишь поверхностное знакомство. Кстати сказать, их мог разделять и неравный статус, имея в виду материальное положение. А оно, надо сказать, было весьма не одинаковым...

Новый виток отношений Чехова и Морозова, уже более глубоких и значимых в их судьбах, пришелся на канун создания Московского Художественного театра. Именно тогда пришло настоящее понимание Чеховым натуры Саввы Морозова.

В письме Левитана Чехову в январе 1898 года есть такая строчка о Савве Морозове (впрочем, говорящая также о Левитане и Чехове...): «Очень рад, что Морозов тебе понравился; он хороший, только слишком богат».

Любовь к театру, бескорыстное служение ему, хотя и в разных ипостасях, сблизило Чехова и Морозова. Само рождение в 1898 году Московского Художественного театра, театра нового типа, - события значительного в культуре России конца XIX века, во многом было обязано этим двум выдающимся, неординарным личностям. Морозов заложил материальную основу театра, Чехов же своими уникальными пьесами - духовно наполнил его.

Безусловно, было бы нелепо объяснять, кто такой Чехов. «Функция» и роль его как драматурга в истории театра очевидна и не вызывает споров. Что же касается С.Т.Морозова, то нередко мы сталкиваемся с неким скептицизмом в оценке его значения для истории театра. В первую очередь, это связано со стандартным, однобоким суждением: Морозов купец. Суть же заключается именно в том, что Морозов отнюдь не хрестоматийный полуобразованный купец из пьес А. Островского. Савва Тимофеевич Морозов - это совершенно иной тип купца, это купец - предприниматель новой формации. И это понял А.П.Чехов. «Ведь это не купец в пошлом смысле этого слова. Надо сие понимать», - читаем мы в одном из его писем.

Знаменательные слова, тем более, учитывая тот факт, что в целом к купечеству Чехов относился с немалой долей настороженности.

С.Т.Морозов из тех цивилизованных купцов, для которых духовные и социальные вопросы значили ничуть не меньше проблем материальных. По крайней мере, в отношении Морозова будет справедливым утверждение, что вся его интенсивная деятельность была направлена не ради собственного обогащения.

Морозов был европейски образованный человек, обладающий художественным чутьем, вкусом. «У него лицо татарина, но это брат, английский лорд», - так сказал о Морозове писатель Леонид Андреев.

И еще одна из характеристик этого незаурядного человека, данная князем Сергеем Александровичем Щербатовым: «Коренастый, с блеском ума, и богатством замечательных возможностей... В нем были данные и дарования русского Лоренцо Медичи».

Савва Морозов видел развитие России в повсеместном распространении образованности и культуры, а это так созвучно размышлениям Чехова о судьбах России...

Словом, Морозов один из тех русских купцов, что явно «выламывались» из своего класса, при этом сохраняя в себе лучшие черты истинно народного характера.

В человеческой натуре Чехова всегда привлекали здравый ум, прямодушие, отсутствие всякого позерства. И это в полной мере было в Савве Морозове. Несомненно, Чехов уважал и разностороннюю образованность Морозова.

Но Чехов отчетливо в нем разглядел и другое: несмотря на хозяйственную хватку, цепкость, была в Савве Морозове какая-то незащищенность, внутренние колебания. Сколько искренней боли за Морозова в словах Чехова: «Зачем, зачем Морозов Савва пускает к себе аристократов? Ведь они наедятся, а потом, выйдя от него, хохочут над ним, как над якутом. Я бы этих скотов палкой гнал».

Но он был не понят не только аристократами. Далеко не во всем понимали Савву даже, казалось бы, самые близкие люди, связанные с ним родственными отношениями.

Продолжение следует.

Елена Штейдле. Краеведческое общество «Наследие»