*К 150-летию великого художника. Исаак Левитан и Истринский край. Часть 1

Имя великого русского художника Левитана давно уже стало символом поэтического русского пейзажа. Эту поэзию, какую-то особую подкупающую прелесть природы среднерусской полосы художник находил и на берегах Истры.

Как протекали те дни, недели Левитана на нашей земле, какова их предистория? Прежде чем рассказать об этом, хочется привести слова известного художника М. В. Нестерова о сути творчества И. И. Левитана: «Левитан показал нам то скромное и сокровенное, что таится в каждом русском пейзаже, - его душу, его очарование».

Исаак Ильич Левитан родился 18 (30) августа 1860 года на западной окраине России в бедной, но образованной еврейской семье. Бедность вынудила отца художника, раввина, отказаться от пути рели­гиозного служения. Ему пришлось сменить множество работ, чтобы обес­печить семье хотя бы относительный достаток.

В самом конце 1860-х годов он перевозит семью в Моск­ву, чтобы у детей была возможность получить достойное образование (кроме Исаака в семье было еще две дочери и сын).

В 1873 году Левитан поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где его учителями были крупнейшие художники-передвижники В. Г. Перов, А. К. Саврасов, В. Д. Поленов. Оценив незаурядные способности вечно нуждавшегося ученика, Саврасов, опираясь на поддержку Перова, стремился материально хоть как-то облегчить положение Левитана. А положение действительно было крайне тяжелым. В 1875 году умерла мать будущего художника, два года спустя дети лишились и отца, им пришлось вести почти нищенский, бездомный образ жизни. Левитану случалось ночевать на чердаках или, прячась от служителей, в классных комнатах училища, нередко приходилось и голодать. Словом, юношей он прошел через нищету, страдания и унижения, в том числе унижения его как еврея. В 1879 году Исаак Левитан был вынужден покинуть Москву в связи с тем, что после покушения на Александра II народовольца Соловьева царская администрация возложила вину за эту акцию на евреев и начала кампанию их выселения из «первопрестольной». Неко­торое время Левитан и семья сестры жили под Москвой.

Надо сказать, и позже, будучи уже известным художником, Левитан испытал немало неприятностей из-за своего еврейства.

Впоследствии он писал родственникам: «Не надо очень розово пред­ставлять себе перспективу изучения живописи [...] Сколько усилий, трудов, горя, пока выбился на дорогу».

Кстати сказать, столь характерные для Левитана эмоциональные срывы, крайняя неуравновешенность, - не только от природной впечатлительности, нервности, но и от тех тяжелейших испытаний, душевных травм, которые пришлось ему вынести.

Ученичество же Левитана в целом можно назвать весьма успешным. Он не только обнаружил огромные способности к живописи, но и сумел уже в учи­лище сказать новое сло­во в русском пейзаже. Не случайно выдающийся коллекционер П. М. Третьяков, посетивший одну из учениче­ских выставок, приобрел картину Исаака Левитана «Осенний день. Сокольники» для своего собрания картинной галереи. В юном художнике Третьяков разглядел будущего мастера «пейзажа настроения».

В стенах Училища живописи, ваяния и зодчества близкими товарищами Левитана стали Федор Шехтель - будущий гений русского модерна - и Николай Чехов одаренный, но до конца не реализовавший себя художник. Интересно, что фигура женщины, идущей по аллее, в картине Левитана «Осенний день. Сокольники» была написана Николаем Чеховым (в свою очередь, на созданной Чеховым картине «Въезд Мессалины в Рим» небо левитановское).

Впрочем, общение было не только в стенах училища - Николай Чехов и Исаак Левитан, по причине скудости средств к существованию, снимали комнаты в дешевых захудалых гостиницах. В молодой дружеской компании художников и их друзей в меблированных комнатах не один раз бывал брат Николая - Антон Чехов. Здесь и познакомились Левитан и Чехов. Так было положено начало дружбе будущего великого художника и великого писателя.

Тогда же Левитан, Николай и Антон Чеховы, в поисках места заработка, сотрудничают в иллюстрированном журнале «Москва». Но это не было изменой себе, своему таланту. Даже в тяжелых условиях, которые могли, казалось бы, направить Левита­на по пути наименьшего сопротивления, его не коснулась участь многих, даже талантливых, художников, которые начинали трафаретно повторять себя, угождая невзыскательным вкусам публики, Левитан был органически чужд всякой халтуре.

Продолжение следует.

Елена Штейдле. Краеведческое общество «Наследие».