Антон Чехов и Савва Морозов

Часть 3.

Неизменными оставались взаимное уважение и симпатия в отношениях Морозова и Чехова иначе не состоялись бы поездки Чехова в Покровское-Рубцово и во Всеволодово-Вольву морозовское имение на Урале.

Работа по реконструкции здания для МХТ шла быстро и слаженно, и уже в октябре 1902 года театр открывается для зрителей. «Вкус и простота подали друг другу руки и, призвав на подмогу подлинную щедрость мецената, сотворили шедевр», - так писала газета «Курьер» о здании в Камергерском.

Оценивая роль С.Т.Морозова в истории Московского Художественного театра, К.С.Станиславский отмечал: «Он не только поддержал дело материально, но он встал в ряды его деятелей, не боясь самой трудной, неблагодарной и черной работы». Несомненно, эту точку зрения разделял и А.П. Чехов.

Разумеется, не все было гладко в отношениях Чехова и Морозова, были недоразумения, столкновение мнений. Савву Морозова нередко раздражала проза Чехова, он считал ее вялой, по-интеллигентски хлипкой. Чехову же, например, не по душе было, что Морозов слишком активно вторгается в творческую «кухню» работы театра над «Вишневым садом». В октябре 1903 года он пишет жене: «Морозов хороший человек, но не следует подпускать его близко к существу дела. Об игре, о пьесах, об актерах он может судить как публика, а не как хозяин или режиссер».

Кстати, когда возникали недоразумения между Морозовым и Чеховым, сгладить их всегда старалась жена Морозова Зинаида Григорьевна.

И всё же неизменными оставались взаимное уважение и доверительность в отношениях Морозова и Чехова. Иначе не состоялись бы поездки Чеховых в Покровское-Рубцово. А поездка Антона Павловича во Всеволодово-Вольву морозовское имение на Урале? Ответ очевиден. Такое тесное общение без душевной расположенности невозможно.

И сколько теплоты, симпатии в отношении Зинаиды Григорьевны Морозовой к Чеховым! Это было взаимно. Не случайно жена Чехова - Ольга Леонардовна Книппер, как с подругой, делится с Зинаидой Григорьевной личными переживаниями, обсуждает житейские перипетии. В своих письмах в Ялту Ольга Леонардовна рассказывает Чехову об отзывчивости, щедрости, гостеприимстве Морозовых. То и дело мелькают строчки: «Была у Морозовых, обедала у них», «..едем с Машей (сестра Чехова) к Морозовым завтракать».

Или: « Была у Зинаиды Морозовой. Она приняла страшно любезно, искренне была рада, много болтали. Велела тебе кланяться».

И еще одна деталь: Ольга Леонардовна в письмах ласково называет Морозова Саввушка...

А вот совершенно трогательная история подушки, предназначенной Чехову, над которой трудилось все семейство Морозовых, включая дочерей Машу и Елену. Славная получилась подушка - с вышитой Зинаидой Григорьевной надписью «За душечку»! (как вспоминала З.Г.Морозова, она была восхищена чеховским рассказом «Душечка»). Ее-то и отправили Чехову в Ялту, откуда последовал ответ: «Моя Душечка не стоит такой подушечки»...

Такова, в общих чертах, канва взаимоотношений А.П. Чехова и С.Т.Морозова, которая может служить контекстом к истории посещения Чехова и его жены усадьбы Покровское-Рубцово.

Благодаря сохранившимся воспоминаниям З.Г. Морозовой, можно познакомиться с некоторыми подробностями обстоятельств пребывания Чеховых в Покровском - Рубцово, которые были всегда желанными гостями семейства Морозовых.

З.Г. Морозова пишет: « Знакомство мое с А.П. Чеховым было в Художественном театре, мы сидели рядом в первом ряду. Шла пьеса «Когда мы, мертвые, пробуждаемся» с О.Л. Книппер в главной роли. Чехов был в нее влюблен и с удовольствием на нее смотрел. После спектакля вышли вместе: Ольга Леонардовна - элегантная брюнетка под вуалью, веселая и жизнерадостная, и Чехов, высокий, худой, немного грустный и застенчивый. Но никакого впечатления на меня тогда не производил, хотя я была большой поклонницей его таланта. И я его узнала и поняла как человека, когда он с Ольгой Леонардовной приехал к нам в Покровское...Сначала он был со мной очень застенчив, но потом стал понемногу отходить, и так как я и Антон Павлович мы оба рано вставали, то стали пить кофе внизу на террасе, и он ко мне привык...После кофе мы обыкновенно переходили в большую комнату, садились на угловой диван, который был широкий и с массой подушек, и, сидя на диване, Антон Павлович каждый раз говорил: «А знаешь, Зинаида Григорьевна, если бы у меня был такой диван, я бы сидел на нем целый день и думал...». Савва Тимофеевич, который вставал раньше всех, сделав гимнастику и искупавшись в Истре, подсаживался к компании. Говорили мы с ним (Чеховым) обо всем и отлично друг друга понимали».

Продолжение следует.

На фото З.Г.Морозова.

Елена Штейдле. Краеведческое общество «Наследие»